Театр «Студия театрального искусства» (Москва) показала в Петербурге на XXIV Международном театральном Фестивале ТЮЗа им. А.А. Брянцева спектакль «Лабардан-с».
Действие комедии (версия СТИ по пьесе Н. В. Гоголя «Ревизор») происходит в бане — этакое чистилище для всех гоголевских героев не чистых на руку. Плюсом к этому все участники будущей ревизии, включая самого ревизора, разодеты в белые купальные простыни, отсылающие смотрящих к живописным полотнам на библейские сюжеты или к античности (а, может, и то, и другое). Приезд Хлестакова и вовсе считывается как «Явление Христа народу».
Сергей Женовач привычно выбрал жесткую сценическую концепцию, ограничивая героев одной конкретной средой, что, вероятнее всего, могло бы быстро наскучить зрителю, если бы не юношеский задор актеров, которые на протяжении всего действа от души купались, веселились, посылая неоднозначные намеки в зал и обливая с завидной регулярность весь первый зрительный ряд «святой водой».
Единственно, что первый акт чересчур затянут, Женовач заменил сцену знакомства Городничего с Хлестаковым в гостинице на долгие пространные беседы Городничего с чиновниками. Возможно, гостиница не вписывалась в концепцию бани, а, может, философские рассуждения показались режиссеру важнее, чем следование оригиналу.
Помимо приезда вечно пьяного Ревизора, распускающего руки, оживляет довольно однообразный быт божественных существ две крысы в человеческий рост из сна Городничего, срывающих полотно с профилями Пушкина и Гоголя и надписью: «Ну что, брат Пушкин? — Да так, брат, так как-то все…», и явление купцов, слесарши и унтер-офицерши, которые приходят к Хлестакову на поклон пожаловаться на действия местного самоуправления. Различие между высокопоставленными особами и простым людом налицо: на торговцах и одежды толком нет, только жестяные тазики, прикрывающие причинные места («обобрали до нитки» в прямом смысле этого слова). Сразу видно, что «эти» пришли из другой бани, где мраморных стен в глаза не видели и никогда и не увидят.
Пиршество по случаю помолвки Марьи Антоновны и Ивана Александровича — это отдельный вид искусства, заслуживающий особого внимания. Не каждый день в бане обручаются, не правда ли? Бассейн затянут белоснежной простыней, а по периметру — вазы с изысканными фруктами. По бокам восседают гости. У родителей отдельные зоны отдыха. После разоблачения Ревизора Городничий со стыда падает «лицом в салат», точнее на скатерть, увлекая за собой в воду все царские яства. Вот так давились с горя раньше. Утонченно и дорого.
