Психоделическая постановка Сергея Чехова «Река Потудань » по реалистической повести Андрея Платонова завораживает зрителя болезненной притягательностью и натуралистичностью с первых же минут. Сцена представляет собой почти вымерший город, в котором люди не разговаривают между собой (за них это делают сторонние голоса). Герои движутся в каком-то понятном только им ритме и направлении, совершая периодически довольно странные выпады в отношении друг друга.
25-летний платоновский Никита, вернувшийся в родной дом, где кроме отца, поющего трупа матери и нескольких стульев ничего не осталось, вклинивается в еле живую с торчащими ребрами Любу — подругу детства и будущего врача. В родной деревне нет другой альтернативы кроме как быть вместе. Это нужно, чтобы выжить. . Надо быть вместе, потому что невыносимо быть одному. Чехов обостряет это, подарив юной Любе откровенно старого (ему поболе 45) Никитку.
Весь спектакль похож на одну большую галлюцинацию, параноидальный психоз, где не потерять смысл помогают краткие субтитры и собственные телесные отклики на общечеловеческую трагедию. Красивая смерть, несостоятельность Никиты, суицид Любы, река, которая разливается по дому и по всем его обитателям, проекция на экране с частями тела Любы, — все эти чеховские приемы очень напоминает то, что делает венгерский в своих постановках Мундруцо. Из чего сам собой напрашивается вывод, что псковский театр осознанно или бессознательно идет в ногу с общемировыми сценическими приемами и формами. Сейчас ярко педалируется тенденция в западных театрах слияния сцены и актеров со зрителем. Театр перестает быть зоопарком, где публике подают на горячее шоу, а на закуску — зрелища, театр проникает прямо в зрителя, соединяясь с ним в одно целое. И в какой-то момент становится сложно отличить, где зритель, а где актер — настолько сильно это переплетение.
В общем, если, выйдя со спектакля, на уровне тела вам стало дурно, весело, грустно — значит, все! Операция удалась. Вам вживили театр.
Такие спектакли, как «Река Потудань» гипнотизируют и разрушают, распяв зрителя прямо на кресле. Скорее всего вам будет после него физически плохо, скорее всего происходящее на сцене вас сломает. Но именно это и пьянит, и манит.