Персонажи «Барабанов в ночи» – точно странствующие комедианты, застигнутые врасплох внезапной катастрофой. Художник Александр Шишкин украсил портал сцены разноцветными огнями, но чем ярче они горят, тем более жутким кажется то, что они обрамляют. Персонажей можно считать призраками, мертвецами, и «оживший» солдат Краглер как бы попадает не в здешний мир, а на тот свет.

Короткую пьесу Брехта играют в первом действии спектакля. Но Юрий Бутусов создает и второе действие – оно состоит из вариаций, фантазий, неоконченных этюдов, намеренных повторов, будто режиссерских черновиков, с которыми жаль расстаться. Это театр, который бесконечно вариативен, он может никогда не кончиться или оборваться в любом месте.

У мигрантов есть такое странное чувство, как будто они ментально где-то в воздухе: они уже ушли из своего общества и, возвращаясь в Литву, не знают новых правил этой страны. Но в то же время и в Лондоне они не стали местными и оказались чужими. Поэтому они так и остаются где-то между. Это можно назвать своеобразным «потерянным поколением», ведь они все это делают для своих детей, потому что их жизнь уже не состоялась.

В этом спектакле режиссер и актриса – соавторы. В него вошли не только отдельные стихи Анны Ахматовой, отрывки из «Реквиема» и «Поэма без героя», но и книга с комментариями к «Поэме», написанная самой Демидовой. Актриса много лет «копала» ее, как она сама говорит, искала реальные прототипы промелькнувших в ней персонажей, разбирала поэму, «как разбирала бы роль».

«Через меня прошло много материалов об Ахматовой: мемуарная проза, письма, интервью, воспоминания современников и, конечно, ее стихи. Что-то из своих размышлений я заносила в тетрадь, что-то осталось на отдельных листочках. И в конце концов мне захотелось поделиться этими записками с читателями», – пишет актриса в начале книги, которая называется «Ахматовские зеркала». Она вошла в спектакль не фрагментами текста, а образами. Разобранные в ней любимые приемы Ахматовой – эхо, отражения, появление в зеркалах двойника – Кирилл Серебренников сумел материализовать и перевести на круглый экран. На нем появляются, тесня друг друга, исчезают и снова всплывают строчки стихов, обрывки документов, портреты тех, кто стал частью «Поэмы»: Мандельштама, Мейерхольда, Кузьмина, Гумилева.