После лекций Дмитрия Быкова любой мозг (даже самый, казалось бы,  закостенелый) становится пытливым. Яркие выступления писателя никого не оставляют равнодушными, напротив — пробуждают во всяк вошедшем от природы свойственное человеку любопытство, желание познания и дух авантюризма.

В Петербурге Быков выступил с лекцией  «Форрест Форевер», посвященной глубинному исследованию фигуре Гампа в литературе, кино и истории Америки. Успех картины «Форрест Гамп» , по мнение Быкова, в бессмысленности действий. И в России, и в Америке люди глубоко убеждены,  что, сколь бы не были многочисленными усилия для достижения  высокой цели, все равно на все воля божья. А что касается романа, то Быков склоняется к мнению, что Уинстон Грум копирует книгу Лескова (какую — оставляю вам на откуп) с полной неспособностью ее рефлексировать.

Стоит отметить, что  если в Концертный зал лютеранско-евангелической церкви Святого Иоанна Яани Кирик  в самом начале  вошли 80% слушателей, не читавших первоисточника и смотревших только сиквел  Роберта Земекиса, то после окончания лекции все до одного жаждали прочесть роман Уинстона Грума. Сейчас же!

Дмитрий Быков: «Это лекция будет очень сильно отличаться от всех остальных моих лекций, потому что Петербург с его формальной школой,  зародившейся именно здесь, наводит на определенную систематику. По дороге сюда, перечитывая роман Уинстона Грума в который уже раз, я наконец понял, на что похож «Форрест Гамп», что это такое. Я наконец-то отыскал литературный прототип, прообраз, и это открыло мне глаза на многое, поэтому в отличие от москвичей вы будете слушать довольно осмысленную лекцию. Первое, что следовало бы сказать:  кинокартина и роман рисуют совершенно разные образы. Проза отыскивает в жизни смысл или  лейтмотивы, по крайней мере, чтобы думать об этом, а кинематограф передает ее мелодику, ее настроение. И если роман Грума являет собой все-таки вполне осмысленное размышление об американских мифах, о главных американских ценностях, если угодно, об американском национальном характере, то фильм Земекиса — это, скорее, такая лирическая рефлексия, лирическая печаль над участью человека ХХ века вообще.

ХХ век отнял у людей ощущение смысла: либо смысл стал несколько сложнее, чем они могут себе вообразить. ХХ век превратил человека в идиота — идиота иногда доброго, иногда злого, а иногда такого же непосредственного, как Швейк»