Посмотрев ряд спектаклей от господина Богомолова, я поняла, что привезенный в Петербург «Дракоша», судя по афише и отзывам в интернете, ничем новеньким даже не пахнет, все будет по-старому. Так оно и оказалось. Единственная причина, по которой я оказалась на постановке МХТа, — это безупречный во всех своих ролях великий Олег Табаков. Вот есть ряд актеров, которые всегда — при любых обстоятельствах- останутся бриллиантами (даже среди навоза), с какими бы режиссерами им не пришлось работать. Табаков именно такой: Актер вне времени и Гений с заглавной буквы, корифей юмора, достоинства и высочайшего актерского мастерства
О постановке: приемы и режиссерские ходы все те же, что и в прошлом году в «Ювелире». Такое впечатление, что Богомолов штампует спектакли под копирку, просто меняя имена постановкам. Все те же камеры, выставленные с разных сторон и показывающие зрителю обоих говорящих героев одномоментно. Если честно, камеры в театре уже чертовски надоели. Это надо совсем в театр не ходить, чтобы прием «Кино в театре», который, по-прежнему, крайне популярен в Европе и в «Гоголь-центре» был в новинку и еще хоть кого-то удивлял. Лично меня он уже изрядно утомил, хочется новизны прочтения. Первый раз эффект с камерами я увидела у Мундруцо, когда он привез на фестиваль «Балтийский дом» свою прекрасную «Деменцию». Так это было, простите, в 2000 лохматом году (2014 год). Тогда это было круто, это было настоящее новаторство в театральном пространстве. Но, прости Господи, сколько воды с тех пор уже утекло. Давайте делать уже что-то новое, товарищи -режиссеры. Есть же помимо наготы актеров и телекамер что -то еще, чем можно эпатировать публику, если самого по себе произведения вам не достаточно.
Вернусь к повторам…
На экране, когда наступает ее очередь говорить, выступает из тьмы бедная Эльза, которую жители отдали на растерзание Дракону. Потом Эльза появится из темноты уже на сцене. Круто, да?! С экрана Эльза сошла на сцену. Ну так в прошлом году в «Юбилее Ювелира» было все то же самое, когда Королева точно также расхаживала по телеэкрану в темноте. Там она просто до сцены не дошла, а здесь Эльза дошла. Но прием точно такой же.
Еще Константин Юрьевич очень любит выводить [якобы] значимые цитаты на большие экраны и давать зрителю [якобы] пищу к размышлению: «Красный цвет, выцветая, становится розовым», «Жизнь — пошлость в глазах умирающего» и тд, и тп. Я лично ему до сих пор не могу простить «Бориса Годунова», который он привозил вместе с ЛЕНКОМом в ДК Выборгский. Писать на экранах, что «народ — быдло», а самому сидеть в зале и наблюдать за реакцией зрителя… Это, видимо, высший театральный пилотаж и, наверное, страшно смешно! Хотелось бы уточнить для Константина Юрьевича, что люди, приходящие в театр, уже априори не могут быть быдлом. Кто же тогда, по мнению Богомолова, не быдло, если театралы — быдло?! Ему так зрители прямо из зала и крикнули в лицо: «Отдавай деньги и катись в свою Москву. Мы живем в Петербурге и про себя такое говорить не позволим!»
Все актеры читают текст безэмоционально, тихо, так, как будто разговаривают между собой. Этот прием у Богомолова тоже повсеместно. Изредка разве что Табаков позволяет себе хохмить, как он это делал всегда во всех своих талантливо сыгранных работах (тонко, игриво и с искоркой в глазах), ну и Ланцелот немножко кричит, когда обращается к своей нежной привязанности — к беззащитной жертве Дракона: » Я, Эльза, люблю Вас!»
А теперь еще активизировалась мода привлекать к театральным постановкам животных. Томи Янежич в своем спектакле «Человек» (БДТ им. Товстоногова) во втором акте вводит живого белого коня, который на привязи стоит посреди белой-белой сцены и бьет копытом. С потолка капает вода и, конечно, образ чистоты и пустоты вкупе с легким постукиванием капель и ног лошади становится наиболее ощутимым и пронзительно ярким для сидящих в зале. Пожалуй, это единственная сцена во всем спектакле, которая запоминается. В московском театре «Эрмитаж» в постановке «Дон Кихот» на сцену выносят живую курицу, от которой во все стороны летят перья, потому что птица изрядно напугана огромным количеством людей и яркими вспышками софитов. Для чего все это?! Так ли жизненно необходимо?! Или зрителя приучают к жестокому обращению с миром братьев наших меньших?!
Вот и вчера на сцену вывели привязанного к колышку осла (точь-в-точь как у Янежича сцена с конем) всего на 30 секунд, чтобы сделать отсылку на сцену, когда Эльзе будут рассказывать, как осел в сопровождении кота вез израненного, но, по-прежнему, храброго Ланцелота. Где правозащитники животных, а?! Куда они смотрят?! Ну что это за цирк в самом деле?! Ведь кота смог сыграть полноватый актер Кирилл Трубецкой, почему бы и для осла не найти человеческое воплощение?!
Из того, что понравилось (должно же было мне хоть что-то понравиться, все-таки МХТ): про Олега Табакова я уже писала выше. Он мог бы единолично прочесть пьесу Шварца, и этого бы уже было достаточно для оглушительного успеха. Игорь Верник, хоть я его и не жалую, достаточно точно сыграл свою роль. Не было у меня внутри никакого диссонанса, и это уже хорошо. Богомолов верно попал с распределением ролей. Хорошо проведена параллель падения Ланцелота с падением от точного выстрела Бориса в фильме «Летят журавли»: и один, и другой влюблены. И Борису, и Ланцелоту не суждено жениться на своих избранницах. Тут же на экране возникает картина «Мертвый Христос в гробу» Ганса Гольбейна. Посмотрим на Ланцелота: он лежит так же, как и труп Христоса. И еще: это только у меня навязчивая ассоциация — средний палец Христоса всем показывает fuck?! Или так оно и есть?! Напоследок: хороший прием придумал Богомолов с тремя головами Дракона: одна голова — мужчина (Игорь Верник), другая — его супруга (Ульяна Глушкова) и третья — совместное дитя. Ланцелот отрезает только первые две. А одна, видимо, остается на усмотрение зрителя.
PS Кстати, Михаил Боярский, сидевший в царской ложе Александринского театра, засыпал время от времени. Может, конечно, возраст, может, повлияли трудные трудовые будни (его спектакль «Смешанные чувства» шел два дня подряд — 25 и 26 октября на сцене театра Ленсовета), а , может…
