После «Белоснежки» и «Ромео и Джульетты» Анжелен Прельжокаж возвращается к повествовательному балету, демонстрируя неизменную преданность историям. На этот раз он предлагает своему зрителю необычную, но крайне захватывающую версию самого танцуемого в классическом репертуаре балета.
Музыкальный шедевр Чайковского смешивается с современными аранжировками, вместо привычных декораций — гиперактивные видеопроекции Бориса Лаббе, а 26 исполнителей одеты в разноцветные и черно-белые платья от российского дизайнера одежды Игоря Чапурина. Все танцоры великолепны. Резкие, четко очерченные удары ногами и руками в геометрически идеальных линиях совершаются с маниакальной точностью. Иногда Прельжокаж замедляет групповое движение, заставляя танцоров двигаться как единое целое и создавая тем самым эффект медузы.
Балет наиболее успешен в так называемых «белых актах», где 16 лебедей, одетых в красивые скомканные пачки Чапурина, двигаются с хрупкой физической поэзией и чувством раненых душ, которыми они стали после предательства Зигфрида, приговорившего их к вечной жизни в теле птиц.
Чередуя реальный мир с фантазией, режиссер не отказывается совсем от белых пачек или узнаваемых пассажей, он просто их апгрейдит. Сохраняет хореограф и структурную драматургию балета, вычленяя разве что для себя и зрителя мотивацию каждого отдельного персонажа: что им движет и что на него влияет.
Саму сказку о принцессе-лебеде Прельжокаж переносит в контекст современной жизни, обозначив через танец проблемы, волнующие сегодняшнее общество. Молодой принц Зигфрид, не согласный со своей судьбой и стремящийся к какой-то форме трансцендентности, влюбляется в Одетту, которую злой гений Ротбарт превратил в лебедя. В версии Прельжокажа Ротбарт не просто маг, он — жестокий застройщик в кожаных штанах, чьи злые, доминирующие над миром планы поддерживают родители Зигфрида (в традиционной версии у принца есть только мать, но здесь у него есть и отец).
Горизонты многоэтажек, похожие на нью-йоркские, и окна с прожилками дождя делают этот балет суперсовременным и узнаваемым для жителя любого мегапополиса. Палитра сценического дизайна мрачно черная, белая и серая, антиутопия, в которой даже залитое лунным светом озеро, где Зигфрид обнаруживает свою Одетту, поглощено зданиями и механизмами. Вердикт Прельжокажа звучит более угрожающе, чем у его предшественников: Ротбарт виноват не только в смерти неповинной души, но и во всеобщей экологической катастрофе. В его версии не выживает не только любовь, но и сам мир.
Культовое «Лебединое озеро» великого французского хореографа созвучна «Песни земли» короля поп-музыки Майкла Джексона. Контекст — дань великой хореографии и один из способов возродить интерес к русской культуре.
Прельжокаж в одном из интервью признался, что «Лебединое озеро» стало для него балетным Эверестом.
Безусловно, он поставил перед собой серьезную и амбициозную задачу — переосмыслить самый символичный балет. Нужна изрядная доза решимости и профессионализма, чтобы противопоставить свою трактовку великой версии Мариуса Петипа и Льва Иванова (1895 год) и заманить зрителя на балет, который знавали все сцены академических трупп и от которого сложно ждать что-то новое. Анджелен Прельжокаж прекрасно это понимал и даже не пытался бороться с внутренним совершенством балета; он просто добавил ему современное звучание и видение. И получилась своеобразная лебединая песня для всего человечества.
