С первых же минут спектакля «Чук и Гек» режиссера Михаила Патласова приковывает к себе внимание огромная нависшая  прямо над зрителем металлическая конструкция, служащая декорацией концентрационного лагеря . Она пугает каждого вошедшего в зал; человек поневоле застывает перед этой махиной, широко раскрыв глаза подобно жертве перед ликом мучителя.

 

На фоне безобидного рассказа Гайдара о том, как двое маленьких мальчиков — двое братьев Чук и Гек вместе с мамой отправились к папе — геологу, находившемуся в далекой экспедиции  в Сибири, разворачиваются события страшных лет нашей страны —  Великая Отечественная война. Аресты, доносы, признания, расстрелы. Рождественская сказка, заботливо созданная усилиями театральной труппы, постепенно меркнет за бесчисленными показаниями очевидцев.

Рыба, завернутая в газету с портретом товарища Сталина, считалась достаточным преступлением, чтобы отправить человека на исправительные работы, где он бы смог полностью искупить вину за свою дерзость, подвергшись тяжелейшим работам в нечеловеческих условиях.

И висят в воздухе, и не смолкают голоса без вины виноватых: «А за что, я не знаю. Если бы знал — было бы легче», «Получается, что меня за керосинку посадили»,  «Мне на суде дали 20 лет за 20 минут», «От чего я должна исправиться? От связи со своим мужем?»

Страшное прошлое, усеянное трупами, по которому мы сегодня ходим босыми ногами, надеясь, что этот ужас никогда больше не повторится. Но кто за это в ответе?! Кто ответственен за то, что свои убивали своих, и внешний враг —  ничто по сравнению с пытками Родины.

Как сказал Патласов, вышедший на поклон вместе с актерами: «Таким было наше прошлое, такое (оглядевши зал) — наше настоящее, а будущее выберем весной этого года».