В Санкт-Петербурге 14 и 15 апреля состоялся показ перфоманса «Red Bull Изнанка» команды уличного, экспериментального танца Jack’s Garret.  «Изнанка» — это не просто очередной танец, это глубокая философская история, воплощенная в тонкой, кружевной пластике, обрамленная в классическую оправу театра. Мне посчастливилось между показами побеседовать с одним из «начинателей» проекта – Сашей Ошкиным.

Актер, фитнес-тренер, танцор и хореограф  — это самое малое, что есть в его послужном списке. По заверению PR -службы Саша у них самый красивый, ну и, конечно, бог фитнеса.

Васько: Вы в труппе танцор и хореограф?

Ошкин: Мы все танцоры и хореографы. В труппе у нас 9 человек. По-настоящему во всех коллективах (это касается и танцев, и театральных коллективов, и в спорте) всегда есть один тренер, а остальные —  подчиненные. У нас, как мне кажется, единственная команда в мире, в которой нет лидера, все 9 участников —  генералы.  Каждый имеет равные права: у нас нет такого, что кто-то имеет больше прав, кто-то меньше, у нас полное равноправие.

Васько: А как получилось, что вы друг друга нашли? Был какой-то кастинг, может быть?

Ошкин: Это семантический магнит. Смотри, во все театральные постановки и танцевальные труппы проходит кастинг. Там кастинг, здесь кастинг. Это модно сейчас стало — все проводят кастинги. У нас такого не было. Был я, Анна Дельцова и Евгений Чаусов. Мы —  три основателя команды. Но у нас не было как такового кастинга, просто мы общались между собой, и в 2008 году к нам обратились с просьбой сделать какое-нибудь шоу  очень странное для фитнес-инструкторов для конвенции Intersport. Я тогда работал event –менеджером, и когда меня спросили: «Сможете?», я, не задумываясь, сказал: «Смогу!» Я сразу подтянул Женю и Аню. Начали делать шоу с фитнес-инструкторами и понимаем, что они не тянут, потому что у нас не просто движения под музыку. У нас уже тогда было что-то больше чем танцы. Аня Дельцова говорит: «У меня есть вот такие друзья». И понеслось… Подтянулся Сережа Заборщиков, Тоня Сидорова подтянулась. Анна Ковтун подтянулась. Это не кастинг был, мы их просто пригласили. Сделали это выступление на Intersport. На этой конвенции были тогда Top 10 хореографов со всего мира (самые-самые известные), и они заценили наше выступление. Они сказали: «Wow! It’s fresh, it’s new, it’s wonderful, it’s amazing!!! » И мы такие: «Окей». Ну неплохо как бы, да? Решили после этого сделать команду. Потом как бы разошлись. И спустя полгода решили встретиться и начать что-то делать вместе, потому что мы поняли, что тот продукт, который мы сделали на эту конвенцию для обычных людей, он уже отличался от того, что все привыкли видеть, когда речь заходит об уличных танцах. Обычно у нас берут такую попсовую музыку, попсовые движения, то есть то, что видят по телевизору, то и берут. Если, мол, там (на Западе) это успешно, то и мы сделаем успешно. А мы как бы наоборот делали,  по принципу «чем страннее, тем лучше». Мы брали странную музыку, одевались очень странно, делали очень странную хореографию. Мы решили попробовать, потому что у нас в России все какие-то стандартные. Поэтому мы решили быть чуть-чуть другими и начали собираться (в основном по ночам), потому что днем все работали: кто в фитнес-клубе, кто в офисе. Для нас то, что мы делали, было сплошным творчеством. У нас не было такого, как у большинства команд. Знаешь, как это бывает: когда собирается команда и решает сделать какой-то перфоманс для того, чтобы выступить, то есть все это делается только для того, чтобы выступить.  И чтобы победить. А у нас не было такого (чтобы обязательно сделать перфоманс), мы просто собирались по ночам и занимались чистым творчеством, то есть у нас не было цели сделать шоу и всех порвать. Мы просто делали и творили, и у нас не было сроков (типа, сделаем за месяц). В основном все коллективы делают номера за месяц, а мы делали первый наш номер целый год. А когда доделали номер, думаем: «Чего делать-то? А?! Вот здесь какой-то чемпионат, кстати,  будет. Давайте выступим. О, выступили. Победили. Окей». И самая фишка в том, что мы этот номер, после того как выступили, выкинули. Еще год, следующий готовим номер, надо куда-то показать. О, опять чемпионат, давай покажем. Опа, опять выиграли. Большинство команд как делают: вот у них есть три номера, и они с этими тремя номерами всю жизнь катаются. А у нас нет такого. Мы сделали один номер и показали всем, как мы можем рисовать музыку. Это альтернатива обычным танцам. Люди задумались. И мы этот номер больше не будем показывать, то есть эксклюзив получается. Мы сразу делаем новый и берем совершенно другую тему. Мы вообще первые, кто в России начал делать номера под электронную музыку.

Васько: Вы сами пишете музыку?!

Ошкин: Не-не. Не сами. Мы, кстати, благодаря нашему нестандартному подходу к той же музыке победили  в Russian Dance Awards, и вот все делали тогда танцы под hip-hop, street danсe. А мы взяли электронную музыку, и все были в шоке: «Вау. А можно же реально танцевать под электронную музыку!!!»,  — говорили все вокруг нас. То есть все реально думали, что уличные танцы должны быть только под уличную музыку. А мы сделали уличные танцы под электронную музыку. Потом мы взяли песню «Стрела» группы «Пятница» и сделали постановку под российский трэк. И все тоже очень удивились. А почему?! Потому что у всех были какие-то стереотипы. Если я танцую hip-hop, то я должен танцевать под какой-нибудь …не знаю, не буду даже называть, под иностранный какой-нибудь рэп. Никто даже не пробовал, не экспериментировал танцевать под что-то другое, отличное от привычного. А у нас в команде собрались как раз экспериментаторы, даже чересчур, crazy ideas иногда.

Васько: Саша, а как получилось такое название «Red Bull Изнанка»? Я, когда первый раз увидела рекламный ролик, решила, что это просто очередная реклама бодрящего напитка. И только когда в конце появилась надпись: «Скоро в вашем городе», я задумалась о том, что это, возможно, что-то иное, а не просто рекламация бодрящего напитка.

Ошкин: На самом деле у Red Bull’a по всему миру очень  много проектов. Просто в России не было такого проекта. Есть такой проект Fly Illusion, например. Тоже взяли топовых танцоров и сделали перфоманс. Только у нас больше работы с декорациями, с образами, а у них получалось все более доступно, понятно и красиво. И они до сих пор сейчас с этим перфомансом катаются. Когда мы победили на Red Bull Beat Buttle,  мы всех удивили своими номерами, и нам написали из Red Bull’a: «Ребята, у вас же не просто номера, у вас же уже какие-то театральные постановки». И предложили нам наш сегодняшний проект, потом мы уже стали все расписывать – зачем, как и почему. Мы, кстати, изначально, еще с самого первого года основания группы, думали о спектакле, потому что мы сразу хотели делать какой-то нестандартный продукт. Я очень рад, что нас заметили и дали нам шанс, так как в основном, когда мы приезжали на какой-нибудь чемпионат, мы были не формат. Что такое формат в уличных танцах? У тебя должен быть hip-hop, house dance, poppin’, в общем, обычная тема для Hip-hop International. Ты за линию не должен заступать, у тебя кепка упала – это сразу минус. А мы делали нечто другое, и на нас, естественно,  было мало ценителей. Все наши номера были только для ценителей.

То же самое:  есть fast food, а есть какой-нибудь ресторан, куда приходят только гурманы. И вот все наши номера, и мы сами для гурманов. И у нас были проблемы с тем, что на некоторых чемпионатах нас просто тупо не понимали. Нам говорили: «Ребята, вы не в формате». И сейчас я  очень рад, что нас все-таки заметили, и наш «не формат» вывели в формат.

Васько: То есть вы теперь образец того, как надо делать и танцевать?

Ошкин: Вот, да-да. Я очень рад, что сейчас мы стали показателем, показателем для молодых команд, для молодых танцоров. Реально можно не просто танцевать в подвале, где underground —  танцоры обычно живут: им есть нечего, пить нечего, но они такие прямо true underground.  Наш спектакль как раз об этом: о том, что можно с каким-то таким  underground’ом выйти в свет. Это наша мечта была, и Red Bull осуществил нашу мечту. И опять же это показатель для всех танцоров и команд, что это возможно, так как некоторые сдаются, когда нигде не побеждают. Но если задуматься немного, пойти в зал и чуть-чуть сделать по-другому, то тебя реально заметят. Просто сейчас очень  много команд, которые просто одинаковые. Вот ты смотришь, танцуют 10 команд друг за дружкой, и все одинаковые. Одинаковая музыка, одинаковые танцы. Я им говорю: «Ребята, вы что делаете? Вам разве самим не интересно быть другими?» А они говорят: «Ну как же? Мы ж хотим, чтобы нам хлопали». Я: «Вот я вам не хлопаю, потому что то, что вы делаете, я вижу по телевизору каждый день». Все живут в каких-то канонах. А надо выходить за них, и об этом наш спектакль. Чтобы развиваться, надо выходить за рамки, потому что если ты зоне комфорта, тебе удобно, ты чувствуешь себя классным, но на самом деле это всего лишь имитация успеха. Чуть вышел за зону, сразу некомфортно. Надо постоянно развиваться. И не важно, кто ты: танцор, бухгалтер или механик. Вышел из своей зоны комфорта, развился, вернулся в обратно, и потом эта твоя зона комфорта уже более широкая.

Васько: А вот изнанка? Это название вам предложили? Или вы сами его придумали?

Ошкин: Сами. Было 10 названий (все примерно об одном и том же) и надо было выбрать. А мы взяли и  просто одно из названий адаптировали чуть-чуть под людей. И всем стало интересно, а что же такое «изнанка»?! Может, это изнанка одежды или, может, то, что под столом. То есть это такой небольшой секрет. Изнанка чего?! Может, это изнанка меня?! Знаешь, если бы мы прямо сказали,  в лоб: «Red Bull.Спектакль про тебя», то ты бы сказала: «Чего я пойду?! Чего там?! Про меня?! А я и так все про себя знаю». А тут как бы изнанка, не совсем понятно, про что, и только когда зрители приходят, они понимают, что это изнанка обыденной жизни, вот этого колеса, в котором они, люди, находятся каждый день. Работа-дом-работа-дом-работа-дом. Наш спектакль призывает выходить из зоны комфорта, призывает развиваться. И в конце ты можешь стать либо художником, либо уехать в Индию жить и наконец-то стать счастливым.

Васько: Саша, правильно понимаю, что сейчас вы ездите со своей постановкой только по России. Есть ли желание выйти за пределы РФ и показать многообразие уличного российского танца в Европе?!

Ошкин: Мы ездили во Францию на чемпионат Paris Dance Delight, мы там не победили, но засветились так, что нас начали звать на всякие значимые чемпионаты и не как участников, а как специальных гостей, то есть нас из России приглашали, все оплачивали, и мы там жили на протяжении всего фестиваля. Мы спрашивали их: «А почему вы нас пригласили?» А они нам: «Потому  что у вас есть всё. В основном,  выходят либо танцоры, либо циркачи, либо какие-нибудь театралы, либо капоэйра. А у вас есть всё. У вас симбиоз, и вы такой организм: хоп, здесь танцы, хоп, здесь цирк, хоп, здесь постояли, а здесь сделали какую-то просто пластику». Я еще раз повторюсь: наше отличие в том, что мы танцуем музыку. Мы не показываем какие-то движения стандартные, мы показываем нестандарт. Если человек просвещенный, он поймет. А если не просвещенный, то он задумается: «О, интересно. А что же это было?». И еще в нашем спектакле мы оставляем небольшие загадки: ты понимаешь, что это про тебя, но должен додуматься, в какой степени про тебя.

Васько: А это про тебя, Саша?

Ошкин: Это про меня, про тебя,  это про всех нас. Чтобы понять, что это про тебя, надо  просто в себе покопаться. На нашем спектакле многие начинают плакать – некоторые из-за того, что им смешно, а некоторые – из-за того, что им стало грустно, некоторые плачут, потому что понимают, что это про них. Задача спектакля – чтобы люди задумались. А будут они меняться или нет – это их дело.

Васько: На Западе они смогут понять, что это про них?

Ошкин: Да,  я думаю, что «да», и мы надеемся, что «да», потому что…потому что «да».